«Мир становится все более безопасным».

Социолог Рональд Инглхарт об изменении ценностей человечества.

На площадке Фонда Егора Гайдара профессор Мичиганского университета и руководитель Лаборатории сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ Рональд Инглхарт прочел лекцию о том, зачем социологи, психологи, экономисты и политологи изучают ценности и как они влияют на социально-экономическое развитие стран мира. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.


Ценности меняют планету.

Ценности — это базовый фундамент мотивации, и люди принимают их по умолчанию. Мы даже не осознаем их мощного влияния, принимая как нечто само собой разумеющееся, а они формируют нашу стратегию жизни, поведение и мировоззрение. Ценности создают нормы работы, заработка, трат, следования правилам и определяют поведение человека. Ученые исследуют их потому, что они постоянно претерпевают большие изменения.

Я провел 45 лет за сбором данных из 80 стран. Ценности в них меняются достаточно когерентно — можно увидеть траектории изменения человеческой мотивации, политических пристрастий, правил воспитания детей и множества других видов норм.

В последнее время, после Второй мировой войны, мир начал резко изменяться. Существенная доля населения планеты стала воспринимать приемлемый уровень жизни как нечто само собой разумеющееся. Доход на душу населения вырос в три, четыре, пять, двадцать раз, появились страны с высоким благосостоянием и уровнем безопасности. После войны вопрос выживания стал менее актуальным, хотя еще в начале века он остро стоял даже в Америке.

Голод до сих пор представляет большую проблему, но в развитых и развивающихся государствах его нет, тогда как ранее, на протяжении тысяч лет, он постоянно угрожал людям. Экономический рост в те времена составлял десятые доли процента. Конечно, изобретение плуга подтолкнуло развитие общества, но для начала эпохи прогресса потребовался не один век.

Историческая линия водораздела.

Я начал проводить свои исследования в 1970-х годах и за полвека собрал данные, иллюстрирующие резкую трансформацию мира. На их основе мне удалось создать теорию эволюционной модернизации, согласно которой поначалу для людей стояли на первом месте потребности, необходимые исключительно для выживания: еда, воздух и вода. Маркс прав, когда говорит, что экономика определяет историю и культуру. Веками население сталкивалось с постоянным голодом, убийствами, войнами, болезнями, но в XX веке нормы, имевшие значение на протяжении столетий, очень сильно изменились. Например, сильно поменялась роль женщины в обществе и гендерные роли вообще.

Когда я был маленьким, моя мама не ходила на работу и ждала дома, когда я вернусь из школы. Женщины не строили карьеру, а растили детей и готовили печенье для семьи. Это был совершенно другой мир. Сегодня многие женщины не сидят с детьми, а работают, они наделены такими же возможностями, как и мужчины. В те времена, когда я учился на факультете политологии, эта дисциплина считалась исключительно мужской, а сейчас половина моих студенток — девушки.

Раньше женщины почти не получали высшее образование (хотя были, конечно, считанные единицы, решавшиеся на такой смелый поступок), теперь же в Соединенных Штатах большинство женщин имеют ту или иную ученую степень. По прошествии времени их доля в образованной элите страны будет расти, что может сильно огорчить некоторых мужчин, но я, отец трех дочек, считаю это нормальным ходом вещей.

Недавно Верховный суд США утвердил конституционное право гражданина вступать в брак с человеком того же пола, и 60 процентов населения страны одобрили это решение. Современная молодежь более толерантна к гомосексуалистам, и когда сегодняшние 20-летние вырастут, их ценности станут доминирующими. Подумайте только, Нидерланды легализовали однополые браки 15 лет назад, и люди говорили: «Смотрите, сумасшедшие голландцы!» Так говорили даже американцы.

Правовые нормы меняются, и такие перемены неминуемы и в России, но они требуют времени. Нужно понимать, что между толерантным отношением к гомосексуалистам и демократией существует прямая связь, хотя здесь необходимо принимать во внимание текущую ситуацию в политической и экономической сферах страны. Нельзя назвать точную дату, когда эти изменения произойдут, но возьмем хотя бы Японию, где гендерная культура не благоприятствовала участию женщин в активной деятельности, а теперь все обстоит иначе. Некогда и в Нидерландах было консервативное религиозное общество, приверженное традиционным нормам, но есть большая разница между современной Голландией и Голландией, которой некогда угрожал голод.

От ксенофобии к демократии.

Гоминиды существуют на планете около 2 миллионов лет, и их не всегда было так много, как сейчас. Существовали периоды, когда человечеству угрожало вымирание, и жизнь нашего вида была под угрозой — вспомним, что все другие виды рода Homo, кроме Homo sapiens, исчезли с лица Земли. Сегодня ситуация изменилась коренным образом, человеческая популяция неуклонно растет. Научная и промышленная революция преобразила мир, возросла продолжительность жизни, и она сама стала гораздо более безопасной.

Наряду с обозначенными тенденциями произошли изменения культурных норм, способствующих выживанию. Когда продолжительность жизни мала, социум диктует женщинам рожать как можно чаще — поэтому в традиционных обществах высокая рождаемость. Раньше в семье было шесть-восемь детей, из которых выживали далеко не все, при этом половой акт, не направленный на рождение детей, не поощрялся — во всех традиционных религиях существовали довольно строгие запреты относительно сексуального поведения.

Для таких обществ были характерны солидарность внутри своей группы и сильный уровень ксенофобии. Такое поведение было оправдано в ситуации, когда племени принадлежало немного земли, которую могло захватить другое племя, и у людей сформировались инстинктивные реакции, поощрявшие борьбу не на жизнь, а на смерть с чужаками и врагами. Теперь мы все чаще рассматриваем человечество как единую общность. В более безопасном мире ксенофобия перестает быть доминирующей ценностью.

Раньше, если люди переставали следовать традиционным нормам, это расценивалось как предательство своего племени и своего бога, но в современном безопасном мире мы стали более гибко относиться к этим положениям. Сегодня большая часть человечества воспринимает жизнь как данность, и это влияет на их социальное и гендерное поведение. Демократическая модель управления начинает превалировать в обществах. Безопасность существования напрямую влияет на снижение уровня ксенофобии, в безопасном социуме люди уделяют больше внимания самовыражению и свободе слова.

Век назад существовали лишь пять стран, форму правления которых можно было назвать хотя бы условно демократичной, ведь даже в США женщины не могли голосовать. К концу XX века на планете было уже около 60 демократических государств со свободными выборами правительства и президента.

Материалисты и постматериалисты.

В молодости мне пришла в голову мысль о том, что в послевоенном мире живут группы людей с противоположными ценностями. Я стал исследовать разные страны, смотреть на условия жизни молодого поколения и сравнивать уровень его безопасности со старшим поколением — поколением Первой мировой и Великой депрессии. Стало понятно, что Вторая мировая является линией раздела между двумя поколениями.

В 1970 году я измерил количество материалистов и постматериалистов в обществе. Для первых главное — выживание и материальные ценности, а постматериалисты принимают жизнь как данность и главное для них заключается в самовыражении (конечно, постматериалисты тоже любят есть, но это для них не является приоритетом). Я двигался от поколения 65-летних и старше, через молодое поколение 45-летних и доходил до первого послевоенного поколения, прослеживая переход от материализма к постматериализму.

Некоторые могут интерпретировать это различие в терминах жизненного цикла — мол, молодые не понимают реальность, а когда вырастут, то примут ценности старшего поколения и поголовно станут материалистами. Но моя интерпретация этого явления заключалась в том, что послевоенное поколение останется постматериалистическим, и рано или поздно все население Земли совершит этот переход.

У нас есть большой объем данных по краткосрочным общественным явлениям за 1970-2008 годы, согласно которым в моменты экономического спада весь социум был склонен занимать более материалистическую позицию. Несмотря на это, в целом долгосрочные изменения закрепились, и послевоенное поколение, взрослея, так и не стало материалистами. По мере того, как нынешняя молодежь начнет сменять старшее поколение, ценности будут меняться достаточно предсказуемо.

Послевоенное поколение постматериалистов стало политически ангажированным — вспомните студенческие протесты 60-х годов. В то время у американской молодежи был популярен слоган «Не доверяйте никому старше 30 лет». Он имел смысл, поскольку тогдашние студенты обладали фундаментально иными ценностями по сравнению со старшим поколением.

Время шло, и 20-летние сами стали 30-летними, а потом и 50-летними, общество изменилось, но поскольку эти изменения шли постепенно, их нельзя было зафиксировать сразу. Впрочем, если сравнить мир 1950 года и нынешний, то они очевидны. В том году женщин с высшим образованием почти не было, а сейчас их большинство. В 1950 году безумием посчитали бы предположение о том, что президентом США может стать чернокожий, а в 2008-м это произошло. Думаю, это еще одно подтверждение того, что в 2016 году американцы выберут женщину, хотя полвека назад это тоже сочли бы сумасшествием. Хиллари Клинтон может выиграть — вероятно, я и сам буду голосовать за нее.

В бывших коммунистических странах Евросоюза тоже осуществляется переход от материализма к постматериализму, еще больше этот переход заметен в Латинской Америке. В Мексике разрешили однополые браки раньше, чем в США.

Это процесс идет по всему миру. В Китае, как и следовало ожидать, очень мало посматериалистов, ведь еще в 1960 году несколько десятков миллионов китайцев умирали от голода. Но даже там постматериализм неминуемо начнет превалировать по двум причинам: население постепенно захочет свободы выражения и свободных выборов, а, с другой стороны, лидеры будут выходцами из либерального сообщества. В России старая элита тоже постепенно потеряла власть, когда Ельцин храбро встал на танк.

К вечному миру.

Переход от материалистических к постматериалистическим ценностям — только один компонент более широкого культурного изменения, трансформирующего мир. Эта трансформация состоит из целого набора новых ценностей. Мировые религии говорят, что женщины должны быть женами, матерями, рожать шесть-восемь детей и ограничивать свою роль в жизни этим, но безопасные общества переходят от норм максимальной фертильности к нормам индивидуального выбора. В обществах с большим уровнем дохода более сильны либеральные нормы. В последние 50 лет мир стал богаче — даже Африка сейчас богатеет, и на эти перемены влияют технологии, распространяющиеся по всему миру и поддерживающие экономический рост.

Многие страны либерализировались. Повысился уровень толерантности к разводам, абортам и гомосексуализму — люди стали проявлять терпимость к индивидуальному выбору. Конечно, есть государства, где 99 процентов респондентов считают гомосексуализм недопустимым явлениям, и в некоторых из них до сих пор за это предусмотрена смертная казнь, но в других странах ценности меняются и толерантность растет.

Изменение ценностей влечет за собой изменения в обществе, изменение культуры приводят к институциональным изменениям. Американское общество решило, что теперь однополые браки возможны, а суд прислушался к общественному мнению и принял исторически обоснованное решение.

Существует сильная корреляция между ценностями индивидуального выбора и нежеланием погибать за свою страну. В аграрных обществах, где земля представляет собой единственный источник богатства, приходилось захватывать земли соседей просто для того, чтобы выжить. После промышленной революции завоевание земель перестало быть основным источником обогащения.

В этом смысле крайне интересен пример Второй мировой войны — и Германией, и Японией руководили лидеры, считавшие, что если захватить чужие страны, то можно сделать богатой свою страну. Но послевоенный период долгого мира показал, что и Япония, и Германия смогли стать значительно богаче без новых земель. Если ваша цель заключается в повышении благосостояния, вам больше не нужно воевать, гораздо эффективнее повышать его за счет внутреннего развития. Поэтому Вторая мировая война не была рациональной, и Гитлер просто опирался на устаревшие постулаты.

Люди все меньше хотят воевать за свою страну, но этот процесс происходит не автоматически, а только когда они чувствуют себя в безопасности. Уменьшаются социальные группы, выступающие за гендерное неравенство и патриархат. Мир становится все более безопасным.

Источник: http://lenta.ru/articles/2015/12/20/values/